Образ святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии почитается во всем христианском мире. Житие мало рассказывает о жизни этих святых, основное повествование касается их трагической кончины – но именно своей смертью сумели они провозгласить победу жизни – жизни истинной, жизни во Христе.

София и ее дочери жили в Италии, во II веке, во время правления императора Адриана. Число христиан в Риме в этот период быстро увеличивается, но большинство римлян-язычников пока плохо представляют себе, что такое христианство, как правило, считая его разновидностью иудаизма. В памяти римлян слишком живы страшные события Первой и Второй иудейских войн – войн, начавшихся из-за религиозных разногласий; доставшаяся слишком большой кровью победа над крохотной Иудеей воспринимается как бесчестье, а проводящий время своего правления в постоянных походах Адриан вынужден постоянно держать в Галилее лучший легион империи только для того, чтобы предотвратить там новую войну. В жизни самого Адриана религия занимает большое место – он не только император, но и глава жреческой коллегии языческого Рима, он посвящен в Элевсинские мистерии, возведение многочисленных храмов римских и греческих богов во всех провинциях он считает фундаментом целостности и могущества империи. И наконец, сам Рим все еще отстраивается после страшного пожара 64-го года, продолжавшегося целую неделю и полностью опустошившего столицу – пожара, виновниками которого римляне считают христиан. И вот в такой обстановке в 137 году живет вдова из Медиоланума (нынешний Милан) по имени София вместе со своими малолетними дочерьми – старшей девочке, Вере, уже исполнилось двенадцать лет, Надежде – десять, и самой младшей, Любови – девять.

София – христианка, и своих детей она воспитывает в христианской вере. Конечно, она знает, что открыто заявлять о своей принадлежности к христианству опасно – христиан в Риме обвиняют «в ненависти к роду людскому» (по словам Тацита) и убивают самыми страшными способами – травят собаками, распинают на крестах, вешают на столбах и поджигают вместо фонарей. Но верующие стойко исповедуют свою религию и не отрекаются от Христа перед лицом даже самых страшных телесных страданий. Они верят, что принять мученическую смерть – значит уподобиться Христу, удостоиться великой чести пострадать за своего Спасителя. Они знают, что их ждет истинная награда на небесах, что их смерть, какой бы она ни была, послужит примером остающимся в живых сестрам и братьям. И кроме того – София не может лгать. Она учит своих дочерей стремиться к нравственному совершенству и ложь для нее неприемлема – потому что Христос сказал «познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8: 32) и «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14: 6), и значит если человек солжет, то он сделает это перед Богом, а уже потом перед людьми, для христианина ложь неприемлема.

София учит девочек верно оценивать земную жизнь – не как безусловную ценность, для сохранения которой все средства хороши, а как приготовление к грядущей вечности, как подвиг творения своего земного пути, ведущего к желанному Царству Божию. Узнав об этой семье от своего наместника Антиоха, Адриан вызывает мать с девочками в Рим. У него, в общем-то, нет цели их уничтожить – он просто хочет в силу своего разумения «наставить их на путь истинный», предлагая отречься от «заблуждений» и поскорее принести жертву Артемиде. Он даже дает им время на раздумья, поселив семейство на несколько дней в доме знатной и богатой римлянки Палладии, в надежде, что красоты имперской столицы повлияют на решение христианок. София понимает ситуацию намного лучше императора – и начинает готовить дочерей к достойному окончанию их земного пути. Для нее и ее дочерей настоящей смертью будет не казнь, сколь бы мучительной она ни оказалась, а отречение от истинной веры, предательство своей души. Адриану даже не приходит в голову, что он предложил этим красивым девочкам и их матери самое страшное – настоящую смерть, вечную смерть духа в обмен на несколько мгновений земных радостей. Итог закономерен. Девочек последовательно, одну за другой, жестоко истязают, а потом казнят на глазах у матери и сестер. Но никто из них даже не думает отречься от Христа, мало того, во время своих мучений они еще и стыдят императора и исполнителей этого отвратительного действа, и даже смеются над ними.

Софию Адриан не тронул, рассудив, что мучения и гибель детей принесут ей гораздо более сильные страдания, чем ее собственные физические муки. Похоронив тела дочерей, София на третий день скончалась на их могиле. Мощи святых мучениц сначала хранились в Риме, а 10 мая 777 года большая их часть была перенесена епископом Страсбургским Ремигием в Эльзас, в бенедиктинский монастырь на острове Эшо. С тех пор монастырь в Эшо назывался аббатством Святой Софии. Однако во время Великой французской революции монастырь был разграблен, в 1792 году – монастырские здания проданы с аукциона и в церкви, где хранились мощи, устроен трактир, а в 1822 году монастырь был разрушен.

После того, как в 1898 году остатки монастырской церкви святого Трофима были объявлены историческим памятником, началось постепенное восстановление обители, и в 1938 году епископ Шарль Руш перевез в Эшо две остававшиеся в Риме частицы мощей святой Софии. Еще одна частица мощей святой Софии хранится на горе Афон.

Почитание святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии распространено в России очень широко. Имена девочек были дословно переведены на русский язык – в греческом варианте образа их зовут Пистис, Элпис и Агапэ, в латинском – Фидес, Спес и Каритас. Имя же София (мудрость) вошло в русский язык.

Очень глубокая символика заключается в этих «говорящих» именах. Вера, надежда и любовь – это три христианские добродетели, причем именно те добродетели, без которых невозможно достичь спасения, которые являются источником и основанием для всех других добродетелей. Их состав сформулирован в Первом послании к Коринфянам апостола Павла: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13: 13). Мало того, следуя этим трем добродетелям, человек может еще в земной жизни приобщиться к вечности – различные скорби, напасти и несчастья хоть и не денутся никуда (ибо земная жизнь несовершенна), но перестанут довлеть над человеком, перестанут давить его неподъемным грузом, в его душе воцарится радость, подобная непреходящей радости «жизни будущего века».